Ухожу не оглядываясь.

В клубе по-прежнему многолюдно и шумно. Украдкой спускаюсь вниз. Мне нужно на воздух. В голове полный кавардак. Я никогда не была правильной девочкой, никогда. Но то, что происходит сейчас, выбивает меня из привычной колеи.

Разум сопротивляется. Я не могу признаться самой себе в таких очевидных вещах, как симпатия.

Симпатия к Андрею. Неправильная. Больная какая-то. Меняющая меня саму.

Лучше уйти. Сегодня для всех так будет только лучше.

Ловлю такси, что стоит по другую сторону дороги, и без оглядки сажусь в машину.

Называю адрес, откинувшись на подголовник, и прикрываю глаза. Они снова слезятся. С этим нужно что-то делать. Я не могу жить в вечном страхе и онемении. Не могу постоянно скрывать свои эмоции, а когда они дойдут до предела, срываться. Лететь в бездну так, как это было сегодня.

Все мое поведение, то, что было между мной и Панкратовым, ярое тому подтверждение. Желание жить своей жизнью. Не думать о маме, отце и сестрах. Не бояться каждого шороха. Быть просто собой. Любить. Радоваться. Улыбаться.

Быть счастливой, в конце концов.

Шмыгаю носом и открываю глаза. За окном совершенно незнакомые ландшафты. Нет, все это в черте нашего города, но я едва здесь когда-то бывала.

Перевожу настороженный взгляд на водителя. Он ловит мое внимание через зеркало.

— Мне по дороге пакет забрать нужно. Вы не против? Жена позвонила. Вы задремали, и я решил…

— Все нормально. Я не против, — мило улыбаюсь, а у самой стучат зубы.

Кажется, именно так и бывает в историях про маньяков.

Если я сейчас начну кричать, лучше себе точно не сделаю. Наверное, поэтому и молчу. Смотрю на ладонь, которой мужчина обхватывает рычаг переключения скоростей. На безымянном красуется кольцо. Широкое, золотое. Блестящее.

Он женат.

Машина подпрыгивает на кочке, и телефон, что я сжимаю в руках, падает на коврик. Пока шарю по резиновым коврам, машина притормаживает за пятиэтажкой, где-то на отшибе.

Я знаю, что если проехать чуть дальше, то начнется пустырь. Точнее, заброшенный парк. Когда-то там хотели построить колесо обозрения и облагородить территорию. Но по итогу все это осталось лишь в планах и на бумажках толстосумов, что восседают в местной администрации.

Люди не любят это место, там постоянно случается какая-то жуть. Рассадник алкашей, наркоманов и всяких психов.

— Я быстро, — таксист покидает салон и широким шагом направляется в сторону панельного дома.

Киваю и на автомате обнимаю свои плечи, интенсивно растираю заледеневшую кожу, в сотый раз жалея о том, что ушла из клуба. Еще и в одном платье.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍На дворе конец сентября, погода уже далеко не летняя.

Вспомнив про телефон, набираю номер Олеси, но связь тут отвратительная. Даже гудков нет. Просто тишина.

Сердце стучит как ненормальное. Тяну за ручку, но дверь машины не открывается. Паника внутри разрастается. Секунды превращаются в часы.

Нужно найти что-нибудь тяжелое. Такое, чем я смогу отбиться. Но в машине нет абсолютно ничего. Ни на задней полке, ни в бардачке. Тут пусто. Максимум, что я нахожу, это шнур от телефонной зарядки. Плотно накручиваю черный провод на запястье, а когда ослабляю натяжение, он мгновенно раскручивается обратно.

Возможно, я зря себя накручиваю, но что, если нет…

Не очень хочется умирать молодой и красивой, насколько бы ужасна ни была моя жизнь.

Осматриваюсь снова и наконец-то замечаю, что в машине нет кнопок автоматических стеклоподъемников. Тут ручки.

Удача!

Открываю окно как можно быстрее. Сначала выбрасываю из салона туфли. Потом аккуратно вылезаю сама. Босиком бегу к разросшемуся кустарнику.

Едва успеваю спрятаться, как из-за дома выруливает мужская фигура. Таксист, а может, он и вовсе им не является, идет к машине. Постоянно оглядывается, крепко сжимая в руках биту.

Пячусь. Стараюсь быть абсолютно бесшумной, иначе просто не переживу эту ночь.

Отойдя чуть подальше, ускоряю шаг. Бежать к дороге не вариант: если он поедет меня искать, то непременно найдет.

Где-то неподалеку слышится громкий треск веток. Испугавшись еще сильнее, хотя до этого я была уверена, что испытала эту эмоцию по максимуму, несусь сломя голову к дороге. Больше попросту некуда. Плутать по зарослям из кустов становится гораздо опасней.

Теперь уже точно знаю, что меня преследуют. Шум позади не стихает. Я отчетливо слышу тяжелые шаги и запыхавшееся дыхание.

Телефон, что крепко сжимаю в ладони, оживает. Это Андрей.

— Помоги мне. Он меня убьет…

У меня нет времени для объяснений. У меня первый раз в жизни вообще ни на что нет времени.

— Где ты?

— Рядом с пустырем, там, где хотели отстроить парк.

34

Андрей‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Возвращаюсь обратно минут через двадцать.

Звонил мамин врач.

После клиники, где держат брата и куда мы сегодня «благополучно» съездили, ей стало плохо.

Пришлось вызывать нашего, скажем так, почти персонального дока.

Он вколол ей успокоительное, поставил капельницу. Вообще, мне не стоило уезжать… но собственное упрямство и желание увидеть Еську взяли верх. Я просто отмел все вразумительные доводы и сел в тачку. Мысленно пообещав себе пробыть тут всего пару часов.

И это было правильное решение. В контексте происходящего — точно. Рыжуля ушла в отрыв по полной. Так мне казалось ровно до того момента, пока я не услышал ее истеричный смех и не увидел глаза. Пустые. Стеклянные.

Абсолютно безжизненный взгляд, на дне которого плескалось отчаяние.

До сих пор чувствую ее горячие прикосновения. Маленькие ладоши, тонкие пальцы…

Крепче сжимаю телефонную трубку, взбегая по лестнице. Первое, что вижу, мечущуюся с мобильником в руках Бережную. Сразу ловлю ее за шиворот пиджака, резко разворачивая к себе лицом.

Уверен, что-то произошло. Впрочем, Леська мгновенно это подтверждает, выкладывает все как на духу. О том, что Токарева пропала, телефон «вне зоны», а последний, кто ее видел, — Костров.

Этот утырок к ней полез, и она окончательно слетела с катушек. Этот взрыв было уже не остановить. Она запустила цепную реакцию еще при мне.

Неосознанно подаюсь вперед. Женек стоит чуть дальше. Руки в карманах. На роже каменная мина. Она быстро меняется под напором моего кулака.

Стоило сделать шаг, и сидящий внутри гнев, что копился во мне ровно со дня возвращения в город, выплескивается наружу. Я не замечаю, как валю его на пол, продолжая разукрашивать вечно улыбающуюся морду удар за ударом. Нас пытаются растащить. Но сейчас я зол. Все уже давно смешалось, и я почти не вижу границ. Вымещаю на нем всю ту ярость, что сидит внутри.

— Хватит, Андрей, хватит! — орет Леська.

Меня тянет назад, кто-то из присутствующих все же умудряется заломить мое плечо и оттащить меня в сторону. Я падаю на лопатки. Упираюсь локтями в пол, стирая со щеки каплю крови. Она не моя. Кострова.

— Ты с ума сошел? — Бережная верещит, бегает вокруг Костра. Курица.

Пока я чертыхаюсь, чтобы встать, на этаж поднимается охрана.

Наблюдаю за разворачивающимся действом и звоню Токаревой. Она отвечает мгновенно.

— Помоги мне! Он меня убьет… — она кричит в трубку. Голос смешивается с клубными басами и завывающим ветром уже по ту сторону телефона.

— Где ты? — уверенно шагаю к выходу, отталкивая от себя охранника. Чувак знает, кто я, поэтому сразу отходит в сторону. Вряд ли кому-то в этом городе нужны проблемы с моим отцом.

— Рядом с пустырем, там, где хотели отстроить парк.

Твою… какого она вообще оказалась на этом пустыре? В трубке слышатся гудки. Сердце набирает ход. Удар за ударом, в бешеном темпе.